Кинобункер. Рецензия на фильм "Свинцовые времена"

Фильм Маргарет фон Тротты вышел в европейский прокат в 1981 году. К тому времени первое поколение организации “Фракция красной армии” (нем. Rote Armee Fraktion) было фактически ликвидировано. Гудрун Эйслин — прообраз одной из героинь фильма — погибла в тюрьме в 1977 году. По официальной версии, она и ещё несколько лидеров РАФ лишили себя жизни в одиночных камерах.

Леворадикальная организация РАФ совершала убийства и похищения высокопоставленных лиц, ограбления банков, вооруженные налеты на военные и государственные учреждения. Объявленная Андреасом Баадером городская партизанская война велась против порядка, из-за которого страна оказалась застроена крупнейшими военными базами НАТО, а также против людей, сменивших форму СС на дорогие костюмы и занявших должности в высших эшелонах власти и бизнеса. Для “красноармейцев” ФРГ была по-прежнему злой “бледной матерью”, управляемой и зависимой, неудержимо сеющей войны в третьем мире.

Бундестаг, выслеживая террористов, впал в невиданную истерию. Все, кто солидаризировался с политическими заключенными в 70-е годы, оказывался под наблюдением политической полиции. Пресса, монополизированная шизофреническим концерном Шпрингера, превращала радикалов в карикатурных чудовищ. После убийства промышленника и нациста Ханнса Шлейера власть развернула преследования легального окружения РАФ, обращая дискуссионное поле в пустыню. В абсурдные самоубийства, произошедшие в тюрьмах, никто не поверил. Писатель и христианин, небожитель немецкой культуры Генрих Бёлль сделал попытку публично оспорить официальные заявления, но он и его семья были также подвергнуты травле.

Поэтому появление в начале 80-х годов семейной драмы о левом радикализме, застрявшем в закулисье эпохи, которое носит романтичное название «немецкая осень», кажется чудом «новой волны» немецкого кино.

В созданной фон Троттой истории жизни двух сестер политика существует не только на улицах, она заперта в инертной повседневности, вызревает в спальнях и на кухнях, прочитывается в едином опыте взросления на руинах обновленной государственности.

В повествование встраиваются детские воспоминания героинь. Они — дочери пастора, заставшие войну. Во многом их протест являлся реакцией на послевоенное бегство от истории.

Старшая из сестер — Юлиана — сделала выбор в пользу мирного протеста: вместе с соратницами она издает феминистический журнал и участвует в демонстрациях. Послушная и тихая в детстве Мариана выбрала путь радикального сопротивления, путь террора. Режиссер оставила взрывы далеко за кадром. Но каждая встреча с Марианной оказывается для старшей сестры чем-то похожим на оплеуху.

Фильм не похож на многие другие поздние фильмы о РАФ, которые строят повествование, основываясь на плохой публицистике, повторяя полицейские истины. Картина демонстрирует эпоху «немецкой осени» как эпоху отчаяния — время затянувшегося политического траура. Террор одиночек и малых групп часто представляет собой технику поступательного поражения, революционного бессилия. Террор — это об отсутствии альтернативных путей (или нежелание их выбирать), демонстрация силы противнику, у которого этой силы во много раз больше. Первоначальные цели революционеров оказываются похоронены в условиях волчьей жизни в подполье. Атмосфера смертей, арестов, государственной лжи изолирует их от той социальной реальности, которую они стремятся изменить. В тюремном выступлении представительницы третьего поколения РАФ Биргит Хогефельд также звучит мысль о том, что организацию сгубили категоричность, непреклонность и одиночество.

Упоминаемые в фильме условия содержания политических заключенных — реально существовавшая система “мертвых коридоров”, когда люди долгое время находились в полной изоляции в звуконепроницаемых одиночных камерах, выкрашенных в белый цвет, при включенном 24 часа в сутки электрическом свете.

Плата очень высока — сестер разделяют не просто принципы, а мобилизованное на борьбу с радикалами государство. Заключение и последующая гибель Марианны подводит некоторую черту. Потрясенная Юлианна начинает многолетнее расследование обстоятельств смерти сестры для развенчания лжи о самоубийстве.

Картина завершается на противостоянии памяти и беспамятства — предельно личной теме для Маргаретт фон Тротты. Она утверждала, что её поколение выросло под «свинцовым куполом неведения». Даже когда политическое сопротивление терпит поражение, оно остаётся живой историей людей, ищущих выход из определенной обусловленности. Эту историю живых, несовершенных, страждущих людей власть стремится вымарать, заковать в функциональные диагнозы. Когда измученный и буквально опаленный огнём сын Марианны (ребенок оказался в кем-то подстроенной огненной ловушке) рвет фотографию матери, Юлиана решает рассказать мальчику правду о том, кем на самом деле была его мать. Тем самым она прерывает порочный круг трусливой недоговоренности, ставшей особенностью времени, в котором она выросла.

Лара Р.